Клинико-анамнестические факторы риска поздних преждевременных спонтанных родов

Введение. Новорожденные на сроке гестации 34⁰-36⁶ нед, несмотря на схожесть антропометрических и клинических данных с детьми, рожденными в срок, подвержены высокому риску осложнений по сравнению с последними. Однако вклад факторов риска поздних преждевременных родов остается достаточно дискутабельным. Цель исследования - определить клинико-анамнестические факторы риска поздних преждевременных спонтанных родов. Материал и методы. В исследование были включены 250 женщин, которые поступили в родильное отделение № 1 ГБУЗ ГКБ им А.К. Ерамишанцева ДЗМ для родоразрешения. В зависимости от срока родо-разрешения пациентки были рандомизированы на две группы. В 1-ю группу вошли 125 женщин с поздними преждевременными спонтанными родами (ППСР), во 2-ю группу - 125 женщин со срочными родами. Данные были получены путем выкопировки из историй родов и обменных карт пациенток. Статистический анализ выполнен в программной среде Jamovi (v. 1.2.27) и StatTech (v. 4.1.7). Результаты. Было установлено, что факторы риска ППСР разнообразны, но основными из них считаются преждевременные роды (p<0,001) и преждевременный разрыв плодных оболочек (p<0,001) в анамнезе, разрывы шейки матки в предыдущих родах (p=0,006), миома матки (p=0,04), полипы эндометрия (p=0,01) и цервикального канала (p=0,01) в анамнезе, железодефицитная анемия (p<0,001), заболевания системы кровообращения (p=0,01), щитовидной железы (p=0,003) и органов зрения (p=0,01), избыточная масса тела или ожирение (p=0,03) и дисплазия соединительной ткани (p=0,003). Также наиболее значимыми факторами риска ППСР были гестационная артериальная гипертензия (p<0,001), инфекции мочевыводящих путей (p=0,002), бессимптомная бактериурия (p<0,001), бактериальный вагиноз (p=0,003) и рецидивирующий дисбиоз (p=0,021) во время беременности, более позднее достижение нормоценоза (p=0,015) и отсутствие лечения дисбиоза (p=0,002) во время беременности, субклинический хориоамнионит (p<0,001) и истмико-цервикальная недостаточность (p<0,001). Заключение. Поскольку консенсус в определении риска поздних преждевременных родов к настоящему времени не достигнут, исследования факторов риска являются одним из перспективных направлений современной медицины.

Background. Newborns at 34⁰-36⁶ weeks gestation, despite the similarity of anthropometric and clinical data with children born on time, are at high risk of complications compared with the latter. However, the contribution of risk factors for late premature birth remains quite controversial. Aim of the study - to identify clinical and anamnestic risk factors for late premature spontaneous labor. Material and methods. The study included 250 women who were admitted to the maternity ward No. 1 of the City Clinical Hospital named after A.K. Eramishantsev, for delivery. Depending on the time of delivery, the patients were randomized into two groups. Group 1 included 125 women with late premature spontaneous labor (LPSL), group 2 - 125 women with delivery on time. The data were obtained by copying from the birth histories and exchange cards of patients. The statistical analysis was performed in the Jamovi (v. 1.2.27) and StatTech (v. 4.1.7). Results. It was found that the risk factors for LPSL are diverse, but the most important of them are considered to be premature birth (p<0.001) and premature rupture of the membranes (p<0.001) in the anamnesis, cervical ruptures in previous births (p=0.006), uterine fibroids (p=0.04), endometrial polyps (p=0.01) and cervical canal (p=0.01) in anamnesis, iron deficiency anemia (p<0.001), diseases of the circulatory system (p=0.01), thyroid gland (p=0.003) and visual organs (p=0.01), overweight or obesity (p=0.03) and connective tissue dysplasia (p=0.003). Also, the most significant risk factors for LPSL were gestational hypertension (p<0.001), urinary tract infections (p=0.002), asymptomatic bacteriuria (p<0.001), bacterial vaginosis (p=0.003) and recurrent dysbiosis (p=0.021) during pregnancy, later achievement of normocenosis (p=0.015) and lack of treatment for dysbiosis (p=0.002) during pregnancy, subclinical chorioamnionitis (p<0.001) and isthmic-cervical insufficiency (p<0.001). Conclusion. Since consensus has not been reached to date in determining the risk of late premature birth, research on risk factors is one of the promising areas of modern medicine.