Платформы для изучения китайского языка в России как инструмент «мягкой силы» КНР: анализ стратегий и результатов

Данная научная статья посвящена изучению платформ для изучения китайского языка как инструмента "мягкой силы" КНР. Актуальность темы исследования обусловлена целым рядом факторов: во-первых, развитием двусторонних политических, экономических и культурных связей между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой; во-вторых, ростом интереса к изучению китайского языка среди граждан Российской Федерации; в-третьих, увеличением числа актуальных платформ, предназначенных для изучения китайского языка, доступных на территории Российской Федерации. Объектом исследования является «мягкая сила» Китайской Народной Республики. Предметом исследования служат платформы для изучения китайского языка как инструмент «мягкой силы» КНР. Целью исследования является определение роли платформ для изучения китайского языка как инструмента «мягкой силы» КНР. Данная работа строится на теории неолиберализма, в соответствии с которой двусторонние отношения между государствами являются «игрой с ненулевой суммой» - потенциально взаимовыгодным сотрудничеством, ключевым драйвером которого являются экономические отношения и деятельность международных институтов. В процессе исследования были использованы следующие методы: анализ, сравнительный анализ, дедукция. Основными выводами проведенного исследования являются определение перечня ключевых платформ для изучения китайского языка (онлайн приложения и интернет-ресурсы, Институты и Школы Конфуция, школьные программы китайского языка, академические программы в ВУЗах, адаптированный медиаконтент, репетиторы); установление роли Китайской Народной Республики в деятельности данных платформ для изучения китайского языка, которую можно охарактеризовать как опосредованную; выявление потенциала для развития китайского языка в Российской Федерации среди пользователей данных платформ (процесс самопопуляризации китайского языка в Российской Федерации не достиг своего пика ввиду малого количества общеобразовательных (14,2%) и высших учебных заведений (11,7%), репетиторов, предоставляющих возможность изучения китайского языка). Научная новизна данного исследования строится на выявлении процесса "самопопуляризации" китайского языка в Российской Федерации как опосредованного инструмента "мягкой силы" КНР.

This scientific article is devoted to the study of platforms for learning Chinese as a tool of "soft power" of the People’s Republic of China. The relevance of the study is due to the following factors: first, the development of bilateral political, economic and cultural ties between the Russian Federation and the People’s Republic of China; second, growing interest in learning the Chinese language among citizens of the Russian Federation; third, an increase in the number of relevant platforms for learning the Chinese language available on the territory of the Russian Federation. The object of the sudy is the «soft power» of the People’s Republic of China. The subject of the study are platforms for learning Chinese as a tool of «soft power» of the People’s Republic of China. The aim of the study is to define the role of platforms for learning Chinese as a tool of «soft power» of the People’s Republic of China. This study is based on the theory of neo-liberalism, according to which bilateral relations between states are a «non-zero-sum game» - potentially mutually beneficial cooperation, The key driver of which are economic relations and activities of international institutions. The main conclusions of the study are the definition of a list of key platforms for learning Chinese; the establishment of the role of the People’s Republic of China in the activities of these platforms for learning Chinese on the territory of the Russian Federation; identifying potential for the development of the Chinese language in the Russian Federation among users of these platforms. The scientific novelty of this study is based on the identification of the process of "self-popularization" of the Chinese language in the Russian Federation as an indirect instrument of the PRC’s "soft power".