Стратегии хеджирования финансового суверенитета стран Центральной Азии

В действительности, суть конкуренции великих держав углубляется от геоэкономики к более решающему геофинансовому измерению. В данной статье утверждается, что, столкнувшись с дифференцированными финансовыми «пакетами продуктов», предлагаемыми Китаем и Соединенными Штатами - глобальной финансовой системой, основанной на долларе США, и региональным финансовым соглашением, направленным на интернационализацию юаня, - страны Центральной Азии являются не пассивными получателями, а активными риск-менеджерами. Растущее экономическое влияние Китая в Евразийском экономическом союзе является прямым стимулом для стран Центральной Азии к финансовому хеджированию. Манипулируя долгом, валютами торговых расчетов и источниками инвестиций, они используют финансовые различия между крупными державами для хеджирования рисков и достижения более фундаментальной формы финансового суверенитета. В данной статье утверждается, что такое хеджирование финансового суверенитета является высшим проявлением стремления малых стран к глубокой экономической безопасности в постгегемонистскую эпоху.

In reality, the core of great power competition is deepening from geo-economics to the more decisive geo-finance dimension. This article argues that, faced with the differentiated financial "product packages" offered by China and the United States-a global financial system centered on the US dollar and a regional financial arrangement aimed at RMB internationalization-Central Asian countries are not passive recipients but active risk managers. China's growing economic influence within the Eurasian Economic Union is a direct motivation for Central Asian countries to engage in financial hedging. By manipulating debt, trade settlement currencies, and investment sources, they leverage financial differences between major powers to hedge risks and pursue a more fundamental form of financial sovereignty. This article argues that this financial sovereignty hedging is the ultimate manifestation of small countries' pursuit of deep economic security in the post-hegemonic era.