Влияние гражданского сопротивления на мировое сообщество после холодной войны

Предметом исследования является феномен гражданского сопротивления и его влияние на формирование мирового порядка после окончания холодной войны. Авторы рассматривают такие аспекты темы как историческая эволюция ненасильственной борьбы, революционные события 1989 года в Центральной и Восточной Европе, события на площади Тяньаньмэнь и последующее формирование альтернативной модели развития Китая. Отдельное внимание уделяется сравнительному анализу эффективности насильственных и ненасильственных методов сопротивления в период 1989-2018 гг. на основе данных проекта NAVCO. Исследование также затрагивает влияние цифровой революции и глобализации на трансформацию форм гражданского сопротивления, включая Арабскую весну и новейшие социальные движения экологической направленности. Работа представляет научный интерес как анализ феномена гражданского сопротивления в контексте глобальных геополитических изменений последних десятилетий. Методология исследования сочетает количественный анализ кампаний сопротивления 1989-2018 гг. на основе данных проекта NAVCO с изучением современной литературы по ненасильственной борьбе. Применяется сравнительный подход для оценки результативности различных форм гражданского сопротивления в разных исторических и культурных контекстах. Основными выводами проведенного исследования являются подтверждение большей эффективности ненасильственных методов сопротивления по сравнению с насильственными и выявление тенденции снижения результативности гражданского сопротивления в последние десятилетия. Вкладом авторов в исследование темы является анализ влияния цифровой революции и глобализации на трансформацию форм гражданского сопротивления после 1989 года. Новизна исследования заключается в сравнительном рассмотрении результатов "бархатных революций" в Европе и событий на площади Тяньаньмэнь, приведших к формированию альтернативных моделей развития. Автор приходит к выводу, что современная многополярная система международных отношений характеризуется сосуществованием различных моделей общественного развития. В ближайшие годы прогнозируется возникновение новых форм гражданского сопротивления, ориентированных на противодействие глобальным вызовам - климатическому кризису, экономическому неравенству и цифровому контролю.

This research examines the phenomenon of civil resistance and its influence on shaping the world order following the Cold War. The study combines quantitative analysis of resistance campaigns from 1989-2018 based on the NAVCO project data with an examination of contemporary literature on non-violent struggle. The methodology employs a comparative approach to evaluate the effectiveness of various forms of civil resistance across different historical and cultural contexts. The research findings confirm the greater effectiveness of non-violent resistance methods compared to violent ones while revealing a concerning trend of declining effectiveness of civil resistance in recent decades. The study provides a systematic analysis of how the digital revolution and globalization have transformed civil resistance forms after 1989. A significant contribution is the comparative examination of the outcomes of the "velvet revolutions" in Central and Eastern Europe and the Tiananmen Square events, which led to the formation of alternative development models. The author concludes that the contemporary multipolar system of international relations is characterized by the coexistence of various models of social development competing for influence and recognition. The research demonstrates how civil resistance has evolved through several distinct phases since 1989, from the post-Cold War euphoria to the complex dynamics of the Arab Spring and recent environmental movements. The research predicts the emergence of new forms of civil resistance focused not primarily on political transformations but on addressing global challenges such as the climate crisis, economic inequality, and digital control. The significance of civil resistance in coming decades will be determined by its ability to adapt to new geopolitical realities, consider national and cultural specifics, and offer constructive alternatives to existing models.