«Доктрина Киссинджера»: трансформация стратегического треугольника «Россия - Китай - США» в 1970-2020-е годы

Предложенная Г. Киссинджером в годы холодной войны концепция «треугольной дипломатии» констатировала особое качество отношений между США, СССР и КНР и была призвана создать такую конфигурацию сил, при которой Вашингтон всегда имел бы стратегическое преимущество, играя на противоречиях между оставшимися вершинами стратегического треугольника. В современных условиях взаимодействие в новом стратегическом треугольнике - «Россия - Китай - США» - приобретает особое значение в процессе трансформации системы международных отношений, формирования полицентричного мирового порядка. Автор выдвигает гипотезу, что с приходом к власти в США в 2025 г. Дональда Трампа создаются предпосылки для обретения «доктриной Киссинджера» качественно нового содержательного наполнения, при котором именно Москва может выступить балансиром в конфигурации «Россия - КНР - США». Для того чтобы обосновать эту гипотезу, в данной статье предпринята попытка выявить ключевые этапы и детерминанты эволюции «треугольника Киссинджера» с 1970-х годов до сегодняшнего дня. Показано, что если в годы холодной войны именно США выступали бенефициаром в этом трехстороннем взаимодействии, то уже в постбиполярный период эта роль, хотя и с некоторыми оговорками, стала переходить к Китаю, получавшему дивиденды от сотрудничества с Россией и США при постепенной деградации двусторонних отношений Москвы и Вашингтона. Однако в современных условиях прослеживается тенденция к тому, что уже Россия может стать «балансиром» данной структуры. В пользу этого заключения говорят следующие тенденции: 1) формирование в целом благоприятного фона по итогам российско-американских переговоров на высшем уровне; 2) высокий потенциал российско-китайского сотрудничества, общность позиций двух стран по широкому кругу вопросов международной повестки; 3) активизация политики Д. Трампа по сдерживанию Китая. В совокупности эти тенденции могут открыть перед Москвой новые возможности для укрепления своих международных позиций, включая разрешение «украинского кризиса» и восстановление диалога по вопросам контроля над ядерными вооружениями.

The concept of ‘triangular diplomacy', introduced by Henry Kissinger during the Cold War, acknowledged the specific character of relations between the United States, the Soviet Union, and the People's Republic of China. It was designed to establish such a balance of power that the USA would consistently maintain a strategic advantage by exploiting the differences between the other two vertices of the strategic triangle. In contemporary conditions, the interaction within the new Russia-U.S.-China strategic triangle acquired particular significance given the reconfiguration of international relations and the shaping of a polycentric world order. The author posits that the reinstatement of President Trump in 2025 may give a qualitatively new meaning to the ‘Kissinger Doctrine', with Moscow potentially acting as the counterweight within the Russia-China-U.S. configuration. To substantiate this hypothesis, this study identifies the key stages and determinants in the evolution of the ‘Kissinger's triangle' from the 1970s onward. It demonstrates that while the USA was the primary beneficiary of this trilateral dynamic during the Cold War, this balance gradually shifted to the advantage of China during the post-bipolar period, albeit with some reservations. The latter benefited from its cooperation with both Russia and the United States as their bilateral relations were steadily deteriorating. However, current developments indicate that Russia may now be poised to become the ‘counterbalance' within this framework. The following factors support this conclusion: (1) a generally favorable background following the high-level Russian-American negotiations; (2) the significant potential of Russian-Chinese cooperation and convergence of the two countries' positions on a wide range of international issues; and (3) the intensification of D. Trump's efforts to contain China. Together, these factors could create new opportunities for Moscow to strengthen its international standing, including resolving the Ukrainian crisis and restoring the dialogue on nuclear arms control.